12 глава

Благодаря предельному лаконизму языка и обобщенной трактовке каждый из аспектов образной характеристики наделяется в портретной медали Лодовико оттенком общезначимости, и выделенные художником физические и духовные качества модели реализуются не в узколичностном плане, как присущие отдельному индивиду, но в их общечеловеческом смысле и значении, как сумма наиболее существенных черт человека новой эпохи. Мантуанский маркиз предстает в медали Пизанелло во всеоружии своих добродетелей. Это тот Лодовико, который был умным и дальновидным политиком, умело лавировавшим между Миланом и Венецией, правителем города, активно занимавшимся его благоустройством, воспитанником Гуарино, покровительствовавшим гуманистам, живо интересовавшимся античной литературой, эпиграфикой, театром. Его могучее тело излучает физическое здоровье и жизненную энергию, в некрасивом лице — волевое начало и острый ум. Но главное в характеристике — ощущение личной значительности Лодовико, создаваемой не социальным престижем, парадным платьем или особенно горделивой осанкой, но его человеческим достоинством, его собственным интеллектом — персональными качествами. И в этом аспекте образной трактовки зрелое искусство художника отразило такое понимание личности человека, которое было важнейшим завоеванием гуманизма Возрождения.

Антонио Пизанелло - Две зарисовки для медали Альфонса V Арагонского. 1449 г. Антонио Пизанелло - две зарисовки для медали Альфонса V Арагонского

В этом смысле изображение Лодовико Гонзага служит самым объективным критерием ренессансной значимости той области творчества Пизанелло, где оно имеет дело с медалью. Если Пакканьини прав, предполагая, что это произведение наряду с медалями Джанфранческо и Чечилии, а главное, вместе с грандиозной фамильной Tavola Rotonda составляло часть «прославительной» программы, задуманной Лодовико в связи с получением полномочий главы мантуанского маркизата, можно было ожидать иного образного решения и от портрета вдохновителя этой программы. Вспоминая, что главный пафос живописной эпопеи заключался в возвеличивании рода Гонзага, и прежде всего — самого Лодовико, а ее литературная канва и геральдический характер указывали на источники, служившие маркизу ориентиром для престижных соответствий, было бы естественно предположить, что и в портретном изображении заказчика доминируют аналогичные идеи и формы. Однако в творческом сознании Пизанелло медаль и связанный с нею портрет существовали как бы в особой плоскости. Поэтому в те же годы, когда его кисть воссоздавала на обширных поверхностях стен мантуанского зала рыцарский мир в его конкретных, но уже подернутых пеленой легенды очертаниях, воссоздавала с трезвостью современного человека и зрелым мастерством большого художника, но в формах, скорее завершающих прошлое, нежели начинающих будущее, — его перо рождало переводимые затем в бронзу образы, в которых раскрывалась атмосфера настоящего. И потому портретную характеристику заказчика рыцарского эпоса определяют гуманистические представления о человеческой личности.

Антонио Пизанелло - Медаль Альфонсо V Арагонского. 1449 г. Аверс. Антонио Пизанелло - медаль Альфонсо V Арагонского. Аверс

На оборотной стороне медали Лодовико изображен в виде полководца, уверенно восседающего на прекрасной лошадке. Неоднократно встречавшийся в произведениях Пизанелло мотив всадника наделяется здесь особым значением. Его смысл тождествен смыслу конного памятника, широко распространенного в искусстве итальянского Возрождения. Выразительное зрелище всадника, подчиняющего своей воле сильное животное, стало одной из самых убедительных в своей наглядности форм воплощения ренессансной идеи прославления человеческой личности. И хотя Пизанелло не имитирует внешнюю форму скульптурного монумента — конь Лодовико стоит не на пьедестале, а на земле, — пафос, вкладываемый художником в изображение конной группы, ставит ее в один ряд с кондотьером Джованни Акутто в фреске Уччелло и донателловским Гаттамелатой. В своем композиционном лаконизме, монументальности, величавой и торжественной патетике оборот медали становится достойным аккомпанементом общественному звучанию портретного образа.

Антонио Пизанелло - Медаль Альфонсо V Арагонского. 1449 г. Реверс. Антонио Пизанелло - медаль Альфонсо V Арагонского. Реверс

Последний достоверно известный период деятельности Пизанелло развертывается в Неаполе, куда художник переезжает в конце 1448 года по приглашению Альфонсо Арагонского и где между 1449 и 1450 годами он исполняет три медали для короля и одну в честь его камергера, испанского дворянина Иниго д’Авалоса, маркиза Пескаро (1449).

Уже отмечалось, что роль Пизанелло при неаполитанском дворе не ограничивалась рамками персонального творчества. Возглавляя обширную мастерскую, он занимался организацией и украшением нового придворного быта, претворяя в реальность честолюбивые планы Альфонсо в кратчайшие сроки приблизиться к блеску самых богатых итальянских государств. Но и на этом разнообразном фоне его деятельность медальера была все-таки основной.

Альфонсо — первый среди королей Арагонской династии, кто приобщился к гуманистической культуре. Стремясь окружить свой престол ореолом «просвещенного монарха», он, подобно большинству северо-итальянских правителей, привлекает на службу в Неаполь Лоренцо Валлу, Антонио Беккаделли, Бартоломео Фацио, читает труды античных авторов, коллекционирует произведения древнего искусства, особо выделяя среди них монеты. В откровенной политике престижа роль и значение портретной медали были ему хорошо известны, что подтверждает, в частности, письмо Гуарино да Верона 1447 года, содержащее намек, что самой достойной формой сохранения человеческой славы в искусстве является медаль. В свете сказанного вполне понятно радушие Альфонсо по отношению к Пизанелло: последнему открывается доступ в королевские покои со всеми вытекающими из этого привилегиями, назначается ежегодная плата в четыреста золотых дукатов, доход с соляных копий в местечке Франкавилла в районе Абруцци.

Антонио Пизанелло - Медаль Альфонсо V Арагонского. 1449 г. Аверс. Антонио Пизанелло - медаль Альфонсо V Арагонского. Аверс

Но не только Неаполь нуждался в художнике. Для самого Пизанелло, приехавшего туда в апогее творческой зрелости и артистической славы, атмосфера арагонского двора с его размахом, богатством, жаждой переустройств, рождавших иллюзию новых возможностей, была самой благоприятной. Прервав по неизвестным причинам работу над живописным циклом в Мантуе, он перенес его монументальный пафос, его грандиозность и масштаб в стиль неаполитанских медалей.

Антонио Пизанелло - Медаль Альфонсо V Арагонского. 1449 г. Реверс. Антонио Пизанелло - медаль Альфонсо V Арагонского. Реверс

Лучшая среди них — датированная 1449 годом медаль Альфонсо, называющая его «Triumphator et Pacificus» («Победитель и миротворец»). Она оптимально выразила дух арагонского королевства, то, чего ждали от художника и на что было способно его искусство. Шкала характеристических параметров портретного образа в этой медали как бы лежит над всем, что было найдено Пизанелло прежде. Это официальное изображение августейшего монарха со всеми регалиями его королевского достоинства и воинской доблести, представленного во всем могуществе и силе. Здесь нет полутонов или намеков, рассчитанных на тонкость ассоциативного восприятия. Здесь все названо своими именами, четко определено в своем значении, наделено громкостью звучания мощного заключительного аккорда. Впервые рядом с портретным бюстом на лицевой стороне медали появляются сюжетные мотивы: слева и справа от погрудного изображения Альфонсо помещены шлем и корона, которая, вторя гордому движению слегка откинутой назад головы короля, показана в ракурсе sotto in su. Широкая, сочная, почти грубоватая пластика содержит в себе ощущение приподнятости и мощи. Важнейшее звено в раскрытии главной идеи медали составляет ее оборотная сторона, где четыре ястреба-стервятника в ожидании дележа добычи окружили своего повелителя, возвышающегося над ними орла. Сопровождаемый надписью «Liberalitas Augusta» («Милосердный император»), этот изобразительный мотив символизирует неотъемлемое качество могущественного монарха — его великодушие.

Почти неожиданная в этом соседстве трактовка портретного образа Альфонсо Арагонского в другой его медали, с красивым оборотом со сценой травли кабана и девизом «Venator Intrepidus» («Охотник бесстрашный»). Интересно отметить, что эмоциональное содержание этого реверса если не вступает в прямое противоречие с характеристикой модели, то, во всяком случае, в противовес многим последним медалям художника не находит с ней полного согласования. Привлекающий многоплановостью композиции, динамикой пронизывающего ее движения, богатством пластического образа, основанного на эффектном сопоставлении разнообразных фактур, оборот второй медали воспринимается как ликующий гимн юной силе и мужеству, хотя, безусловно, его аллегорический смысл — прославление Альфонсо, утвердившего чужеземную династию своей военно-рыцарской доблестью. По контрасту с ним портрет короля поражает не только отсутствием парадности, официозности, аффектированности, определивших образный строй первой медали, не только оглушающей атмосферой тишины и сосредоточенности, но явной интимизацией трактовки, камерностью звучания и одновременно-глубокой «психологичностью». Репрезентативный пафос, приличествующий изображению высокопоставленного лица, сводится здесь к мотиву короны, сохраненному в композиционной структуре аверса, и, главное, к содержанию опоясывающей диск надписи с перечислением многочисленных владений и титулов «нового государя».

Сам же портретный образ антигероичен. Немолодой, чуть сгорбленный, Альфонсо предстает в своем человеческом, а не королевском обличье, со следами усталости на лице, с задумчивым взглядом. Проникая в доступные немногим тайники души короля, портретная медаль Пизанелло помогает понять не раз описанную современниками сложную противоречивость его характера, в нем сочетались набожность испанца и интерес к языческой культуре, рыцарское благородство и изощренное коварство.

Как и почему в амбициозной атмосфере неаполитанского двора возникло такое изображение Альфонсо, сейчас сказать трудно. Но, привлекая на помощь некоторые сохранившиеся от этого короткого и интенсивного периода подготовительные к медалям рисунки, реконструирующие в совокупности процесс работы художника над образом короля, можно уяснить некоторые его особенности.

Антонио Пизанелло - Эскиз для аверса медали Альфонсо V Арагонского. 1448 г. Антонио Пизанелло - эскиз для аверса медали Альфонсо V Арагонского

Две перовые зарисовки на одном из листов кодекса Валларди (Париж, Лувр), запечатлевшие начальную и промежуточную стадии рабочего процесса, отразили возникновение художественного замысла и последующую трансформацию. В нижней части листа помещен торопливый и свободный набросок полу-фигуры Альфонсо, показанной несколько со спины. Исполненный с натуры, хотя и подчиненный уже определенной задаче, он «подсмотрел» обыденное, расслабленное, «домашнее» выражение лица модели, лишенное постоянной маски и в чем-то очень близкое изображению короля на второй медали. Следующий этап, отраженный в верхнем рисунке, сводится к уточнению характеристики образа, разработке композиции аверса и одновременно — попытке представить ее в материале графическими средствами. Портретный бюст очерчивается кругом, намечается расположение надписей и даты — XLVIII, вводится мотив короны. В живом движении быстрых штрихов пера, сообщающих очертанию головы Альфонсо жесткие, скульптурные формы, его облик словно на глазах преобразуется, облекаясь в броню неприступности. Исчерпывающее графическое воплощение художественный замысел получает в рисунке, использованном в зеркальном отражении для композиции медали «Triumphator et Pacificus», в которой все аспекты найденного в рисунках образного решения еще более заостряются.