5 глава

Иным предстает маркиз в более поздних медалях, на оборотах которых изображены двое обнаженных мужчин с корзинами на плечах и юноша у основания вазы. Сохраняя все своеобразие облика Лионелло, художник делает более тонким рисунок резких черт, благодаря чему острая характерность некрасивого лица обретает новую художественную выразительность и иное образное звучание. Естественные очертания рта снимают выражение надменности, спокойствие и ясность придает взгляду правильно посаженный зрачок.

Четкая линия профиля, контрастируя с живописной моделировкой поверхности лица, подчеркивает волевую собранность, сменившую буйный темперамент и необузданность стремительных порывов. Постепенно утрачивая активность в очертаниях плечевого пояса и шеи, контур в волосах исчезает совсем: слегка пройденная чеканом масса волос плавно сливается с фоном, как бы растворяясь в воздушной дымке. Эта особая манера мягкой проработки формы, появившаяся в феррарских медалях и влекущая за собой подвижную скользящую светотень, обогатила достаточно ограниченный репертуар средств художественной выразительности плоскостного профильного типа портрета. Как бы разомкнув пластическую замкнутость погрудного бюста, она сообщила большую жизненную полноту образу и особую естественность расположению головы в пространстве диска. Пожалуй, из всех медальерных портретов Пизанелло эти два изображения Лионелло д’Эсте ближе всего соприкасаются с темой идеально прекрасного человека в ренессансном искусстве. Полный достоинства, внутренней свободы и гармонии, феррарский маркиз выступает в них как воплощенная мечта гуманистов.

Существенным дополнением к образной характеристике становится в феррарских медалях гибкая система надписей, принимающих на себя помимо смыслового значения орнаментальные и композиционные функции. В трех медалях с коротким текстом «Маркиз Лионелло д’Эсте» в непрерывную в предыдущих работах полосу графических знаков, окаймляющую диск по всей длине окружности, вводится мотив оливковых веток. Отделяя слова друг от друга, как паузы в речи, они задают композициям аверсов размеренный и четкий ритм и в то же время образуют своеобразную гирлянду-раму с символическим смыслом: подобно тому, как в античных монетах лавр венчал головы императоров, символизируя их величие, оливковая ветвь выступает в медалях Лионелло олицетворением мира и благоденствия.

Особый интерес в феррарской серии представляют обороты медалей, в которых получил дальнейшее развитие интерес Пизанелло к аллегориям. Преимущественно намекающие на добродетели Лионелло д’Эсте, сюжеты реверсов нередко облечены в столь завуалированную форму, что их дешифровка сопряжена с известными трудностями. До настоящего времени смысл многих из них остается загадочным, и за сорок с лишним лет, прошедших с момента выхода в свет «Свода итальянских медалей» Хилла, которому принадлежит главная заслуга систематического анализа и истолкования содержания феррарских аллегорий, наука в этом отношении не продвинулась ни на шаг вперед. Зашифрованность композиций, где хорошо известные эмблемы Эсте объединены с мотивами, навеянными образами античности, воплощение в сложных пластических иносказаниях отвлеченных понятий заставляет предположить участие маркиза в разработке тем, осуществляемое, возможно, не без советов близких к феррарскому двору гуманистов.

Наиболее конкретен смысл эмблемы в одной из ранних медалей Лионелло, рассмотренной выше: крупная трехликая голова выступает как символ благоразумия или осторожности — «Prudentia». Вместе с другим мотивом — висящими на оливковых ветвях наколенниками, деталью воинского снаряжения — она характеризует феррарского маркиза как мудрого защитника благополучия и мира своих подданных. По-видимому, тот же смысл вкладывает художник в изображение трехликой головы, используя его вторично в эскизе для одной из медалей Альфонсо Арагонского как украшение наплечника королевского доспеха. Напротив, содержание реверса с двумя обнаженными мужчинами, юношей и стариком, сидящими у подножия паруса, объяснить нелегко.

Антонио Пизанелло - Эскиз реверса для неосуществленной медали Альфонсо V Арагонского. Около 1448 года. Рисунок пером (не вырубишь топором). Антонио Пизанелло - Эскиз реверса для неосуществленной медали Альфонсо V Арагонского

Зато, словно возмещая загадочность своего смысла, композиция этого оборота с редкой наглядностью обнаруживает новые изобразительные принципы, рождающиеся в серии феррарских медалей. И в первую очередь — использование линии горизонта для создания пространственной глубины. Этот интерес к проблеме пространства, зародившийся еще в конце 1430-годов (вспомним «Св. Георгия и принцессу» или рисунок двух лошадей — Париж, Лувр), приобретает в феррарский период особую остроту, заставляя Пизанелло искать новые формы и методы композиционных построений. Но если прежде поиски мастера ограничивались компромиссным соединением традиционной ковровой схемы с отдельными нововведениями (ракурсы), то с начала 1440-годов он приобщается к перспективе, то есть к той идее ренессансного художественного мышления, которая исходит из рационалистического познания мира.