Предмет и цвет
Научное понимание света, цвета и колорита давно пробивало себе дорогу в область искусства. Выше говорилось, что на лекции Ф. Ф. Петрушевского ходил П. П. Чистяков. Петрушевский пользовался привычными понятиями о свете и цвете, но все же отмечал, что Эпикур понимал — цвет не есть неотъемлемое свойство тел, так как тела не имеют цвета в темноте. На занятиях же с художниками-передвижниками Петрушевский мог дать и научное толкование света и цвета. Оно было непривычным, обескураживающим. У Чистякова появляются записи о том, что каждый предмет не имеет своей краски, а имеет свойство принимать и отражать сродные лучи. Это не очень понятно. Н. И. Пирогов говорил, что цвет не присущ предмету, а атомы его имеют свойство пропускать цветовые лучи. В это время Чистяков вырабатывал свою художественно-педагогическую систему и научные сведения как раз были ему необходимы. Система Чистякова сложилась не сразу. Были раздумья, поиски. Об этом свидетельствуют его записи, подчас противоречивые. Но система, единственная в мире, оригинальная, сложилась.
Что значит отделить цвет от предмета? Мы видим, что Солнце движется над нашими головами с востока на запад. Но мы должны мысленно представить, что Земля движется вокруг своей оси и вокруг Солнца. Для этого необходимы некоторые усилия мысли и знания. Мы видим, что яблоко красное, но мы должны мысленно представить, что красное — это наше ощущение, которое вызвала световая волна, отразившаяся от яблока. Для этого тоже необходимо некоторое усилие, знание и привычка.
Художники Матисс, Ван Гог, Дюфи, Леже, Нивинский, Сарьян, Кузнецов отделили цвет от предмета, они пользовались краской для того, чтобы вызвать у зрителя те же ощущения, а значит, и переживания, которые вызывали в действительности световые лучи, идущие от предметов, или могли бы вызвать при определенных условиях освещения и восприятия. Матисс ездил на Таити в поисках сильного света. Он жил там три месяца, наблюдал природу, думал, сделал один этюд в обычной «европейской» манере и потом сформулировал свое кредо. Матисс наносит на холст чистые краски, дает им полную силу звучания и воздействия. Чтобы световые излучения от чистых красок не вызывали у зрителя неприятных ощущений, гармонизирует их, находит величину каждого красочного пятна. Матисс отделил цвет от формы предмета, свел объемную форму к пятну, силуэту и тем самым отделил цвет от предмета.
Не ведет ли метод Матисса к субъективному произволу? Безусловно, нет. Наоборот, художник призывал всех, претендующих на выражение своих чувств, средствами красок глубоко изучать природу, чтобы быть способными вести цвет путями разума.
Подобно Матиссу Ван Гог в своих красочных построениях также искал опору в ощущениях от натуры. Ни Матисс, ни Ван Гог, ни Сарьян не уходили в беспредметные красочные построения, лишенные всякого смысла, как это делают формалисты. Наше сознание связано с предметным миром и во всяком красочном построении оно ищет смысл.
Наше знание того, что Земля вращается вокруг Солнца, не уберегает нас от привычной мысли о том, что Солнце идет над Землей. Так же и знание того, что цвет не присущ предмету, не уберегает нас от привычной мысли о цветности предмета. Привычка видеть предметы цветными воспитывается у нас со дня рождения, задолго до получения знаний о свете и цвете. Но художники должны усвоить истину о предмете и цвете так же хорошо, как астрономы знают истину о Земле и Солнце. Без усвоения этой истины невозможно было бы дальнейшее развитие науки о Космосе и Вселенной. Так и без знания законов света, цвета и колорита невозможно дальнейшее плодотворное развитие искусства живописи.