Рисование в эпоху Возрождения, 3 часть

Альберти рассматривает рисование как серьезную научную дисциплину, обладающую столь же точными и доступными для изучения законами и правилами, как и математика. Однако, положив в основу обучения рисованию данные науки, Альберти предупреждает: «..Я очень прошу, чтобы при каждом нашем рассуждении имели в виду, что я пишу об этих вещах не как математик, а как живописец; математики измеряют форму вещей одним умом, отрешившись от всякой материи, мы же, желая изобразить вещи для зрения, будем для этой цели пользоваться, как говорят, более тучной Минервой и вполне удовольствуемся тем, что читатель нас так или иначе поймет в этом поистине трудном и, насколько я знаю, никем еще не описанном предмете».

Особую ценность труд Альберти представляет с педагогической точки зрения, В своем трактате он дал целый ряд методических положений и установок для обучения рисунку. Обучение рисунку, как мы уже говорили, Альберти предлагает проводить на строго научных основах. Он пишет, что эффективность обучения искусству заключается, прежде всего, в научном обосновании. «Я видел многих, которые, находясь как бы в первом цвету своей учебы, опустились до корысти и поэтому не стяжали ни богатства, ни похвал, в то время как если бы они развивали свое дарование наукой, они наверняка поднялись бы до высшего признания и стяжали бы много богатства и наслаждения». И далее: «Мне хочется, чтобы живописец был как можно больше сведущ во всех свободных искусствах, но прежде всего я желаю, чтобы он узнал геометрию. Мне любо изречение древнего и славнейшего живописца Памфила, у которого молодые люди благородного звания начинали обучаться живописи».

Разъясняя основные принципы перспективного построения формы предмета на плоскости, Альберти не ограничивается этим, а старается научно доказать бесспорность своих положений. Так, в первой книге при объяснении особенностей так называемой зрительной пирамиды он пишет; «Итак, мне предстоит сказать, что такое зрительная пирамида и каким образом она строится из этих лучей. Мы опишем ее на свои лад. Пирамида будет иметь форму такого тела, от основания которого все проведенные вверх прямые линии упираются в одну точку. Основание этой пирамиды будет видимая поверхность. Стороны пирамиды — те лучи, которые называются наружными. Острие, или вершина пирамиды, находится внутри глаза, там же, где и угол протяжений».

Альберти рассматривает рисование не как механическое упражнение, а как упражнение ума. Эта мудрая установка, а рисунок дала позже Микеланджело основание сказать: «Рисуют головой, а не руками». Большое значение Альберти уделяет изучению анатомии. Весь процесс обучения Альберти предлагает строить на рисовании с натуры; «А так как природа дала нам такое средство, как измерения, познание которых доставляет немалую пользу, так пусть же прилежные живописцы своей работе заимствуют их у природы и, приложив все свои умения и старания к познанию их, пусть они держат в памяти то, что они у нее заимствовали».

Обратим внимание на методическую последовательность изложения учебного материала. Уже в первой книге Альберти излагает строгую систему обучения. Оно начинается с рассмотрения точки и прямых линий, затем идет ознакомление с различными углами, потом с плоскостями и, наконец, с объемными телами. Анализируя этот труд как своеобразный учебник для художников, следует отметить наличие основных дидактических положений. Изложение материала дано в строгой методической последовательности — от простого к сложному. Альберти пишет: «Я хочу, чтобы молодые люди, которые только что, как новички, приступили к живописи, делали то же самое, что, как мы видим, делают те, которые учатся писать. Они сначала учат формы букв в отдельности, что у древних называлось элементами, затем учат слоги и лишь после этого — как складывать слова».

Характерной особенностью методики преподавания рисования в эту эпоху был метод личного показа. Альберти указывает, что он постоянно пользовался методом наглядного обучения: «Мы сказали все, что нужно было сказать о пирамиде и о сечении — о том, что я обычно в кругу своих друзей объясняю пространно, со всякими геометрическими выкладками, которые я ради краткости считаю возможным опустить в этих записках».

К методическим установкам относится также совет давать изображение крупного размера: «Смотри только не делай, как многие, которые учатся рисовать на маленьких дощечках. Я хочу, чтобы ты упражнялся в больших рисунках, почти равных по величине тому, что ты срисовываешь, ибо в маленьких рисунках легко скрадывается любая большая ошибка, но малейшая ошибка прекрасно видна на большом рисунке».

Серьезное внимание Альберти уделяет обобщению формы в рисунке и предлагает ученику использовать следующий прием: «А для того, чтобы прочувствовать освещение, очень полезно прищуриться и зажмурить глаза ресницами век, дабы света казались приглушенными и как бы написанными на сечении». Уже эти высказывания показывают, насколько глубоки были знания Альберти. Они не противоречат современным установкам и не потеряли своего значения и сегодня.

Конечно, у Альберти есть и целый ряд таких положений, с которыми мы согласиться не можем. Например, в книге второй он переоценивает значение завесы, противореча методу обучения рисованию с натуры и превращая искусство рисунка в механическое перенесение (проектирование) натуры на плоскость. Об этом методе рисования мы далее расскажем. Несмотря на отдельные недостатки в методике обучения рисунку, мы должны отметить то положительное, прогрессивное, что было сделано Альберти. Он первым из художников стал разрабатывать теорию рисунка, положив в основу данные науки. Он дал правильное методическое направление в обучении рисованию и первый стал открыто говорить о глубоком смысле искусства.

Он не держал в тайне секреты своего мастерства, что мы видели у Ченнино Ченнини и что было характерно для Леонардо да Винчи, который даже старался зашифровать свои теоретические и практические изыскания. Альберти же говорил о своем искусстве простым и ясным языком, труд свой он издал не только на латинском языке, но и на итальянском.

Альберти первый понял и осознал необходимость обогатить искусство опытом науки, приблизить науку к практическим задачам искусства. Он стремился популяризовать опыт крупных художников. Альберти велик как ученый и как художник-гуманист.

К сожалению, замечательный труд Альберти и сама его личность до сих пор еще очень мало изучены. Если Леонардо да Винчи и его «Книга о живописи» привлекали внимание многих ученых, то труд Альберти исследован меньше, а многим художникам он вообще неизвестен. Однако это сочинение заслуживает более серьезного внимания, ведь почти все основные м.ысли о рисунке, высказанные Альберти, легли в основу «Трактата о живописи» Леонардо да Винчи. И нам кажется, что столь любознательный художник, каким был Леонардо да Винчи, вряд ли мог пройти мимо теоретических трудов Альберти, тем более, что с данной работой Леонардо да Винчи мог познакомиться в латинской редакции, датированной 26 августа 1435 года, и в итальянской редакции, датированной 17 июля 1436 года.

Давая характеристику сочинений Альберти в области учебного рисунка, нам хотелось бы закончить ее словами известного итальянского живописца и автора жизнеописаний художников Джорджо Вазари: «Но если случилось так, что практика сочетается с теорией, ибо ничего не может быть полезней для жизни, то, с одной стороны, искусство достигает при помощи науки большего совершенства, с другой — советы и писания ученых художников сами по себе более действенны и пользуются большим доверием, чем слова и дела тех, кто не знает ничего другого, кроме своих навыков, как бы хорошо или плохо ими ни владели. А что все это правда, ясно видно на примере Леона Баттисты Альберти, который, изучив латинский язык и посвятив себя зодчеству, перспективе и живописи, оставил после себя книги, написанные им так, что, ввиду неспособности кого-либо из современных художников к письменному изложению этих искусств, — хотя многие из них в области практики и стоят выше него, он, по общему признанию, превзошел в этом отношении всех тех, кто превзошел его в своем творчестве; такова сила его писаний, владеющая и поныне пером и устами ученых».