Рисование головы. Часть 3-я

Пластическую форму надо строить при помощи светотени, понимая под этим словом в данном случае метод изображения объемной формы через переходы ее поверхности от одной части к другой, учитывая освещение от определенного источника света и не теряя нигде в тени представления о поверхности.

Какую бы малую деталь мы ни рисовали — нужно всегда одновременно оценивать ее отношение к целому.

Подойдя к определению направления поверхностей, необходимо всякое направление сейчас же относить ко всем другим местам того же самого направления, объединяя их по возможности одним каким-то общим изобразительным методом, может быть, одною силою темноты карандаша.

То же надо сказать и о разных формах рельефа: все плоское должно быть обобщено, так же как все круглое, все граненое и т. п.

Все должно быть взвешено, смерено и подчинено целому. Но подчинение целому нужно понимать не как механическое обобщение всего этого целого. Наоборот, обобщая какие-то группы зрительных явлений, мы должны разобщать эти группы между собою, создавая тем самым сложное звучание как формы, так и черно-белого цвета.

Здесь мы встретимся с вопросом о разной фактуре. Так, кожа на лбу, на носу, на щеках, на шее — везде имеет разные качества, где — натянутость, блеск, где — матовость, где — рыхлость, где — складчатость и т. п. Волосы, материя одежды тоже все разные и т. д. Все это должно быть усмотрено, взвешено, оценено и изображено.

При изображении надо найти приемы разнообразного рисования одной и той же светосилы черно-белого цвета — «рисунка цвета».

Надо помнить, что рисунок в своей черно-белой гамме есть уже всегда известное отвлечение, и в нем характерным является наличие возможности оставления белой бумаги. Это надо чувствовать и не чернить рисунка, беречь эту белую бумагу и не буквально фотографически передавать светотень, а организуя ее в некоторые группы, где, например, ряд более или менее светлых тонов изобразится одним и тем же тоном, а может быть и вовсе нетронутой бумагой.

Глубокие тени, которые на фотографии получились бы, по-видимому, совсем черными, могут быть ослаблены на несколько степеней, но всегда в определенной системе, распространяющейся обязательно на весь рисунок.

Штрих карандаша должен идти по направлению кривизны выпуклости и по дну углубления, тем выражая динамичность напряженной поверхности. Все сказанное касается изображения живой натуры. При рисовании со скульптуры некоторые положения не найдут себе применения. Художественное скульптурное произведение никак не может заменить собою живую натуру. Между ними не может быть знака равенства.

Скульптура есть изображение натуры в каком-то материале, положим, в камне, бронзе или дереве. Момент материала непременно участвует в воздействии на нас этого художественного произведения. И представить себе, например, каменные волосы настоящими мы не можем и не должны. Так же трудно нам представить, что нос каменной головы под поверхностью сделан из разных материалов, что внутри есть череп. Нет, нам, конечно, трудно забыть окончательно, что под поверхностью находится только камень. Особенно об этом напоминают отклонения от натуры, вызванные техническими условиями каменной скульптуры: постамент, утолщения, крепления перемычками и, конечно, дефекты — поломки.

Если мы говорим, что парфенонский мрамор «дышит», то это нельзя понимать иначе, как метафору. Созерцая скульптуру, мы еще можем как-то подчиниться на мгновение художественному воздействию и почувствовать движение, дыхание (вспомним о Пигмалионе) и можем под таким влиянием создать изображение, которое, вообще говоря, окажется тогда рисунком «по поводу» этой скульптуры, но, рисуя особенно в учебном плане, будучи вынуждены объективно анализировать, взвешивать, соразмерять, мы не сможем обмануться, да, главное, и не должны.

Таким образом, стоя на той точке зрения, что художник в своем изображении должен искренне передать свое представление об изображаемом, мы будем изображать камень, бронзу, дерево, обработанные в ту или другую художественную форму. Из этих же соображений должно изображать и всякий дефект — отколы, трещины и т. п.

1940 г.